Морис Карем - один из крупнейших франкофонных поэтов 20 века, он оказал большое влияние на французскую детскую поэзию. А Михаил Яснов - один из главных переводчиков Карема на русский, он перевел большой корпус произведений этого автора.
Стихи Карема - простые, детские, но в то же время адресованные и взрослым, такие, с философским подтекстом.
К переводам Яснова можно относиться по-разному - кому-то они нравятся, мне вот, кажутся недостаточно стройными и ясными, пардон за каламбур.
Но книжка однозначно удачная, благодаря иллюстрациям молодой художницы, ученицы Бориса Диодорова (очень известны его иллюстрации к Андерсену, "Винни-Пуху", "Тутте Ларсен и Людовику Четырнадцатому") - Анастасии Орловой. Для создания картинок к французским кошкам и мышкам она применила лоскутную технику. Изначально предполагалось, что...

Морис Карем - один из крупнейших франкофонных поэтов 20 века, он оказал большое влияние на французскую детскую поэзию. А Михаил Яснов - один из главных переводчиков Карема на русский, он перевел большой корпус произведений этого автора.
Стихи Карема - простые, детские, но в то же время адресованные и взрослым, такие, с философским подтекстом.
К переводам Яснова можно относиться по-разному - кому-то они нравятся, мне вот, кажутся недостаточно стройными и ясными, пардон за каламбур.
Но книжка однозначно удачная, благодаря иллюстрациям молодой художницы, ученицы Бориса Диодорова (очень известны его иллюстрации к Андерсену, "Винни-Пуху", "Тутте Ларсен и Людовику Четырнадцатому") - Анастасии Орловой. Для создания картинок к французским кошкам и мышкам она применила лоскутную технику. Изначально предполагалось, что лоскутки будут из ткани, но потом художница поняла, что таких тканей, как ей бы хотелось, в магазинах не найти. И тогда она разрисовала бумагу как ситцы, и уже из нее нарезала коллажи.

Ситцы Анастасии Орловой выдержаны в изысканной, очень "французской" гамме, это приклушенные, припыленные, нежные цвета, которые в сочетании с милыми узорами создают уютную, сказочную и лиричную атмосферу, из-за которой к книге хочется возвращаться.